Театр одного демона [= Пьеса должна продолжаться ] - Роберт Шекли

Она сделала несколько шагов в направлении, указанномАззи, – к дубу, широко раскинувшему свои мощные ветви, – и вомгновение ока перенеслась в совершенно другой мир. Теперь вместо дуба перед нейбыли пальмы, а вместо правильных рядов могильных камней, кое-где начавшихзарастать мхом, до самого горизонта раскинулась морская гладь. Солнце –огромный оранжевый шар – висело над морем. На узком песчаном берегу не было нидуши. У самой кромки воды стоял роскошный шатер. Полог у входа был откинут, иИлит могла видеть стол, накрытый с восточной пышностью. Каких только яств здесьне было! Столетние вина в серебряных узких кувшинах стояли на парчовойскатерти. Спелые плоды, казалось, вобрали в себя золотистые лучи, которымищедро одарило их тропическое солнце. Чуть поодаль возвышалось широкое ложе.Пуховые подушки и шелковые одеяла лежали на нем горой. За занавеской хорсатиров исполнял куплеты любовного содержания.

– Приляг, – пригласил Аззи свою бывшую подружку,обняв ее за плечи и подведя к ложу. – Я угощу тебя вином, фруктами иохлажденным шербетом. Ты когда-нибудь пробовала охлажденный шербет свиноградом? Ну, а потом мы с тобой займемся тем, что, как мне кажется, когда-тодоставляло тебе удовольствие… Я соскучился по тебе. Я так давно не был с тобой,Илит.

– Полегче, приятель! – воскликнула бывшая ведьма,отталкивая Аззи, охваченного любовным пылом. – Ты меня не за тупринимаешь! Ты что, забыл, что я ангел?

– Нет, моя крошка, – ухмыльнулся Аззи. – Нукак же я мог такое забыть! Я просто подумал, что ты хочешь немногорасслабиться. Сделать паузу, так сказать.

– Но у нас есть строгие законы, которые не позволенонарушать.

– Вот как? А твоя маленькая интрижка с докторомФаустом? Как на это смотрит ваша суровая мораль?

– Это была моя ошибка, – вздохнула Илит. – Ябыла так молода и неопытна в то время… я позволила своим чувствам взять верхнад рассудком. Но впоследствии я раскаялась. Теперь со мной все в порядке. Явновь стала самой собой, прежней Илит, и веду правильную жизнь.

– Да, конечно. Если не считать того, что из-за этойистории вы с Гавриилом расстались.

– Почему же? Мы до сих пор видимся… и довольно часто…Интересно, как тебе удалось пронюхать…

– Не огорчайся. Я не хотел тебя обидеть. Знаешьпословицу: «добрая слава лежит, а худая далеко бежит». Во всех трактирах Лимбатолько об этом и говорят! Вообще, если хочешь знать обо всем, что происходитмежду Землей и Небом, то лучшей информационной службы, чем заурядный кабачокгде-нибудь на окраине Лимба, не найти.

– Мне кажется, ты лукавишь, дружок. Моя личная жизнь…Неужели сплетникам Лимба больше не о чем почесать языки?

– Должен вам сказать, что когда-то вы были порядочнойчертовкой, мадам. И мы довольно весело проводили время. В те времена ты нечуралась моего общества, Илит. Помнишь, как нам было здорово вдвоем?

– Ах, Аззи, ты невыносим. Если ты хочешь соблазнитьменя, тебе бы следовало говорить мне комплименты: как хорошо я выгляжу,насколько я привлекательна… и все такое прочее. А ты битый час расточаешьпохвалы самому себе.

– А ты, между прочим, и вправду недурно выглядишь. Незнаю, как насчет «всего прочего», но вид у тебя, прямо скажем, весьмааппетитный, – и Аззи окинул бывшую ведьму взглядом, отдающим должное еепрелестям.

– А ты, между прочим, ничуть не изменился. Все так жеостришь… – Илит, прищурившись, поглядела в морскую даль. – Что ж, Аззи,благодарю тебя за эту роскошную иллюзию. Ты не пожалел времени и сил, создаваяее. Но мне пора. Меня ждут дети.

И, повернувшись спиной к морскому берегу, солнцу и тепломупеску, Илит сделала несколько шагов. Через мгновение она уже вновь стояла напосыпанной песком дорожке тихого английского кладбища. Она явилась как развовремя: отроковица Эрмита вцепилась в волосы отрока Димитрия, и если бы невмешательство Илит, юная дева добралась бы и до ушей бедняги.

Вслед за Илит на кладбище объявился Аззи. Казалось, он былне слишком огорчен только что полученным отказом.

– И все-таки, Аззи… – нерешительно начала Илит. –Не думаю, чтобы только ради меня ты решил проделать такой длинный путь из Ада вподлунный мир. Но если ты явился сюда не за мной, то за чем же? Что ты вообщездесь делаешь, позволь узнать?

– Я просто наслаждаюсь покоем, – невеселоусмехнулся Аззи в ответ. – Видишь ли, я оказался не у дел. Я явился сюдазатем, чтобы составить план дальнейших действий.

– Сюда? В Англию?

– Да, в Средневековье. Это один из моих самых любимыхпериодов в истории человечества.

– Как же это ты оказался не у дел? Я думала, Силы Злапо заслугам оценили талант, с каким ты провел интригу в истории с докторомФаустом.

– О! будь добра, не напоминай мне об этой ужаснойистории!

– Ужасной? Но почему же?

– Как это часто случается, победу одержал один, а лаврыдостались другому. После того, как Мефистофель чуть было все не испортил… Этитупоголовые болваны у нас в Аду ведут себя так, словно до конца света еще неодин миллиард лет и впереди у них вечность. До них никак не доходит, что нетак-то просто им будет удерживать власть над умами людей. Скоро они совсемвыйдут из моды и в лучшем случае будут пылиться на полках музеев, а в худшем –попадут к старьевщику, как никому не нужная ветошь.

– Что ты говоришь, Аззи! Такого быть не может! Ведь Злобессмертно. Если оно исчезнет, что же тогда случится с Добром?

– Добро постигнет та же участь.

– Но это же невозможно! – воскликнула Илит. –Человечество не сможет обойтись без Добра и Зла!

– Были времена, когда человечество прекрасно обходилосьбез них, моя дорогая, – философски заметил Аззи. – Припомни: нидревние греки, ни римляне не имели такого понятия, как Абсолют. И это отнюдь немешало им жить. Многие мыслители считают античность Золотым веком человечестваи черпают свою мудрость из этого неиссякаемого источника…

– Я в этом не уверена, – отвечала Илит. – Нодаже если и так, я не думаю, чтобы подобный возврат к прошлому был возможен.Человечеству нужна мораль. Люди не смогут существовать в обществе, лишенномтвердых нравственных устоев.

– Почему же? – парировал Аззи. – Ведь Добро иЗло – это не хлеб насущный, без которого смертным и вправду пришлось бынелегко.